Я сижу на мокрой после дождя скамейке, глядя в сереющее прямо надо мной небо. Мимо пробегает местный юродивый, в каске образца третьего рейха, с баллонами огнемета за спиной. Кто-то писал в твиттере, что он сегодня умрет. Кажется, это писала она, открывающая нарисованную на стене дверь, парой метров левее от меня.
- Привет.
- И тебе доброе утро.

Юродивый лезет на опору ЛЭП. Старый, еще деревянный с бетонной подпоркой. Серое от времени дерево почернело от влаги и стало скользким. Тяжелые баллоны тянут дурачка вниз и он периодически соскальзывая, все равно упорно продолжает свой путь вверх, к проводам.

- Его закоротит, он упадет и взорвется?
- Нет, сейчас все обойдется. Он умрет позже, не знаю уж как.
Истерично смеющаяся фигурка добирается до верха, разжимает пальцы и все же падает, грохоча металлом топливных баков по камням. Из пробитых отверстий хлещет напалм, юродивый смеется и колотит палкой по гулким емкостям.
- Когда-то он меня до невозможности бесил.
- Знаю. Но все меняется. Теперь тебе его жалко.
- Ты хорошо меня знаешь. Не зря мы знакомы уже 10 минут.

Необычный бит обретает объем и становится все разнообразнее. С ухмылкой карточного джокера он срывает свою немецкую каску и начинает подвывать, кричать, издавать скрежещущие и рычащие звуки в такт своему стуку.

- Это тоже музыка. Новая форма музыки.
- Без слов, без мелодии, без банальной гармонии?
- Ну ты же знаешь. Уже завтра это зазвучит в твоих наушниках.
Нойз играет в моей голове уже давно. То тише, то почти переходя болевой порог звука. Мне нравятся эти соло на психике. Ты права. Абсолютно.
Она наконец справляется с нарисованным ключом и входит в стену, оставив за собой только меловый контур, неумелого рисунка на кирпичной кладке.
Ты ушла, но мой нойз теперь навсегда засядет и в твоей голове, играя ногтями по стеклам и осколками по струнам нервов.
А я знаю, как он умрет. Вязкая лужа напалма разлилась небольшим озером с запахом бензина. Только и осталось, что кинуть спичку.

Оказывается многие исторические личности просто таки жгут напалмом в своих записях, мемуарах и прочей макулатуре, за давностью лет никем особо не читаемой.

«Сталин стремится нанести удар не по идеям своего оппонента, а по его черепу.»
Троцкий проехался по вождю народов, за что и поплатился черепом. Правда, сильно позже и скорее всего, тут был замешан вашингтонский обком, но это меня уже понесло.
Хотя теории заговора никто не отменял.

Было бы очень интересно провести репортаж "с места/времени событий". Но тут встает уже другая проблема экзистенциального плана - не та эпоха нас породила. Остается надеяться, что и на наш век хватит революций, в том числе психоделических; войн и прочей не очень (или очень даже!) веселой каши мозга планеты.

«Я одинокий монах, бредущий под дождем в пустыне под дырявым зонтиком.»
                                                                                                                                   
                                                                                                                                        Мао Цзэдун

 «Встретишь Будду - убей Будду. Встретишь монаха - убей монаха.»

                                                                                                                   Мастер дзен Линьцзы.

Два великих азиата не сошлись во мнениях.

« Если дети — это цветы жизни, то цветы жизни воина — это кактусы.»

                                                                                                                   А дону Карлосу как всегда.

Я стою на балконе, редко и глубоко затягиваясь давно погасшей сигаретой. в горле застрял кусок наждачки, в черных лужах зрачков тонет луна, сливаясь своей желтизной с красноватым оттенком белков, создавая такой игрой световых акцентов странные видения, пропархивающие в ночной темноте яркими, искрящимися клубками. точками, расплывающимися до размеров вселенных, искривляющими пространство областями, которые проплывая перед тобой, словно старые, поцарапанные линзы изгибают предметы в немыслимые фигуры.